В городе Шадринске Курганской области, на Февральской улице, что в западной части города, в бывшей рабочей слободке, возникшей около мешочной фабрики, находился дом № 18, в котором проживал казак  Мурзин Алексей Фотиевич, участник двух  экспедиций Арсеньева В.К. Строение было под железной крышей и уже «не первой молодости». Аккуратные, дощатые сени, небольшой дворик и огород. В прихожей, как можно догадаться, когда-то были полати и русская печь. Сейчас уже нет дома Георгиевского кавалера А.Ф.Мурзина. Несколько десятков лет назад его снесли.

Проводя военно-статистическое и географическое изучение дальневосточных окраин, один из первооткрывателей Уссурийского края В.К.Арсеньев осуществлял свои научные экспедиции с участием небольшого отряда сибирских стрелков и уссурийских казаков. Периодически – с 1902 по 1907 гг. именно в этих экспедиционных подразделениях служил А.Ф.Мурзин. Он родился в 1876 году в деревне Коврига Шадринского уезда.

В книгах выдающегося ученого, в которых освещаются походы данного периода, имя казака-зауральца встречается очень часто. В известном научно-популярном произведении «По Уссурийскому краю» В. К. Арсеньев увлекательно рассказывал о том, как Мурзин охотился за пчёлами. Однажды, когда отряд находился на биваке (стоянке) и казаки пили чай, кто-то решил учинить охоту за этими полезными насекомыми. Тут же, недалеко от костра, выставили чашку с остатками мёда. И, как пишет автор, «на биваке немедленно появились пчёлы: одна, другая, третья... Одни пчёлы улетали, а другие торопились вернуться и вновь набрать мёду. Разыскать мёд взялся казак Мурзин. Заметив направление, в котором летали пчёлы, он встал в ту сторону лицом, держа в руках чашку с мёдом. Через минуту появилась пчела. Когда она полетела назад, казак стал следить за ней... Потом прилетела другая. Стрелок медленно, но верно, в течение более часа продвигался к пчелиной борти и всё-таки обнаружил её. Да, завидное терпение было у Алексея Мурзина!».

Но, как же попал безвестный крестьянский парень в отряд знаменитого  исследователя?  Разгадка  кроется  в личных  качествах этого человека. Известно, что Владимир Клавдиевич лично отбирал в поход солдат и казаков (фото-кадр из фильма «Дерсу Узала», режиссёр А.Куросава) и, конечно же, по рекомендации своих многих друзей из числа офицеров того или иного гарнизона.

Выбор Арсеньева пал на Мурзина, как на будущего участника экспедиций, был не случайным. С 1900 г. зауралец служил в казачьей части, расквартированной во Владивостоке. По словам атамана казаков Уссурийского округа В.И.Клявзера, так называемое разъездное подразделение, численностью менее казачьей полусотни, многократно выполняло задачи в районе сёл Раздольное, Надеждинское и г.Никольск-Уссурийский.

Мурзин был блестяще подготовленным в физическом и боевом отношениях, что крайне важно для продолжительного путешествия в условиях тайги. Он отлично ориентировался в обстановке вокруг Никольска-Уссурийского, знал – где могут скрываться банды хунхзузов («краснобородые»), какими методами  действуют в условиях горно-лесистой местности, какое имеют вооружение, куда прячут боезапасы, награбленное имущество и продовольствие. 

Выросший в хорошей, трудолюбивой крестьянской семье, Алексей был прилежным хлеборобом и страстным охотником. Большое значение для включения его в состав экспедиции имело и то, что по натуре – это был человек неунывающий, общительный, можно сказать – весельчак, кроме того – смекалистый и мастеровой.

Вот что рассказывал о казаке Мурзине брат Арсеньева Александр Клавдиевич, участник одной из экспедиций: «Мурзин был неутомим в ходьбе, стрелял пулей в утку. Владимир Клавдивич, мой брат, представил этого казака к награждению знаком «За отличную стрельбу из винтовки» (на фото). В те времена получить такую награду было нелегко. Мурзин хорошо ориентировался в дремучем лесу, плавал и нырял как рыба, был строен и статен собою, хорошо пел и плясал, мог починить любую вещь – от очков до самовара.

Под стать Мурзину, были и его друзья-сослуживцы, в частности,  Поликарп Олентьев, Андрей Мелян и другие. А какое большое значение придавал помощи простых солдат и казаков в своей трудной и опасной работе исследователь и певец Дальнего Востока, можно заключить из его следующих слов: «Если бы не отвага и мужество стрелков и казаков, которые мне помогали, никогда бы мне не одолеть уссурийских лесов, не совершить путешествий и не написать книг». Непредвиденные опасности таёжной жизни подстерегали на каждом шагу. Вспомним, как Мелян всю ночь пролежал под убитым тигром, как Мурзин провалился в волчью яму...».

Когда Арсеньев в исследовательских целях или для встречи с осведомителями удалялся от основного состава экспедиции, то нередко брал с собой А.Мурзина. Так, однажды его помощники проводили рекогносцировку местности в окрестностях залива Ольги, Арсеньев же  отправился исследовать реку Арзамасовку, взяв с собой троих казаков, в том числе Мурзина.

Оставив двух спутников на биваке, Арсеньев и этот казак ушли в разные стороны, на охоту, но к вечеру начальник экспедиции заблудился, а тут, как назло, пошёл дождь. У Владимира Клавдиевича не оказалось спичек, и он не мог разжечь костер, поэтому делать привал было бессмысленно. Продираясь в темноте по бурелому, где и днём-то трудно пройти, он несколько раз падал, ушиб колено, пока его верный пёс Леший не вывел на тропу. А затем, уж совершенно обессиленный, сел на пень и задремал…

Но вот, за деревьями показался огонек, и сначала подумалось, что это галлюцинация... Арсеньев осторожно подошёл к костру, но возле него никого не оказалось. Дурной знак! Уж не хунхузы ли затаились?! Но Леший подбежал к костру и, подскочив к одному из деревьев, дружески завиляя  хвостом. Оказалось, что за дерево предусмотрительно спрятался Алексей Мурзин, услышав осторожные шаги в лесу, он тоже заблудился, но в данном случае ему повезло больше, так как имел при себе спички. Приключение закончилось благополучно, охотники ночевали на мягком пихтаче у костра, под высокой елью...

Были и другие случаи, когда Мурзин проявлял себя смелым и решительным казаком, спутником Арсеньева. Когда экспедиция находилась в долине реки Фудзин (сейчас – Павловка), то обнаружилось, что лошади, измученные таёжным гнусом и тяжёлыми переходами, сильно похудели и устали. Владимир Клавдиевич решил переправить часть груза по реке на лодке, купленной у местных жителей. …Но посмотрите, что произошло дальше.

 «Как только лодка вышла на середину реки, один из пассажиров потерял равновесие и упал. Лодка тотчас же  перевернулась. Стрелки умели плавать и без труда добрались до берега, но ружья, топоры, запасные подковы, пила и ковочный инструмент утонули. Лодку скоро задержали, но впопыхах потеряли место, где произошло крушение.

В команде нашлись два человека: Мурзин и Мелян, которые умели нырять. До самых сумерек они ныряли, бродили по воде, щупали шестами, закидывали веревки с крючьями, но всё было напрасно».

Владимир Клавдиевич по достоинству отблагодарил шадринца за верную службу. Кроме награждения знаком «За отличную стрельбу», в конце 1906 г. (по завершении экспедиции) Арсеньев подарил Мурзину карманные швейцарские серебряные часы фирмы «Георг Фавр-Жако (Georges Favre Jacot)» (на фото). В настоящее время они находятся в музее г. Шадринска Курганской области России. (Примечательно, что в декабре 2011 г. хранитель фондов этого музея, не только подтвердила факт наличия в музее этого подарка и  удивилась, тому, что об этом предмете знают даже в Уссурийске, но и подробно рассказала о сыне Мурзина, который передал часы в дар Шадринскому музею. Прим. В.Ш.).

Кроме того, Владимир Клавдиевич за усердную службу подарил казаку двухметровый плюшевый ковер с изображением уссурийского тигра, встреча с которым, надо полагать, навсегда осталась в памяти шадринца.

Служба в отряде Арсеньева была для Мурзина очень значимой, интересной и ярко запоминающейся. Родственница казака, Анна Мурзина, рассказывала: «Я хорошо помню Алексея Фотиевича и его семью. Со своим мужем, который доводился ему племянником, мы часто бывали в гостях у Мурзиных в Шадринске. Свежи в памяти рассказы нашего дяди о походах по Уссурийскому краю, о неутомимом и заботливом начальнике Владимире Клавдиевиче Арсеньеве, о следопыте Дерсу Узала. До сих пор, кажется, что всё это было совсем недавно, а ведь прошло уже много-много лет».

Анна также вспоминала: «Мне часто приходилось разговаривать со старожилами-соседями, которые помнили Мурзина и его рассказы о необычной службе в отряде Арсеньева. Не забывают о земляке и в деревне Коврига Шадринского района. Все, кто знал казака, нашего дядю Лёшу, весьма положительно отзывались о нём».

Об Алексее Мурзине часто рассказывал сам В.К.Арсеньев, при этом называл его ласково – «борода» или «бородач Мурзин».

Последние годы жизни Алексей Фотиевич провёл в Шадринске. Он встретил Октябрьскую революцию сочувственно, принимал участие в коммунистических субботниках и похоронах жертв белогвардейского террора в Шадринске, на площади Революции.

Умер Алексей Фотиевич Мурзин в 1926 г., на 53-м году жизни. Видимо, немало здоровья отняла у него уссурийская тайга, дебри Сихотэ-Алиня и служба в Уссурийском казачьем войске.  Похоронен казак в Шадринске, на городском кладбище.

Много сделал для сохранения памяти о спутнике Арсеньева сын А.Ф.Мурзина, бывший врач, Сергей Алексеевич Мурзин-Минич. В частности, он не только передал в фонд городского краеведческого музея (на фото) часы отца, несколько любительских фотографий, но и два отправленные ему сыном Владимира Клавдиевича Арсеньева – Владимиром Владимировичем, которые позволяют дополнить сведения о казаке, этом бесстрашном и неутомимом человеке.

Сергей Алексеевич проживал в г. Кургане. Он лечил людей, тем самым, осуществлял великую земную миссию своего отца, смелого, находчивого и с  необыкновенной душой человека, который по первому зову приходил  на помощь страждущему и был готов отдать жизнь во имя служения Отечеству.

В целом, в книгах Арсеньева много внимания уделено его спутникам. Он не раз выражал им свою признательность. Так, в пре­дисловии к первому изданию книг «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» Владимир Клавдиевич отметил: «Я считаю своим долгом принести благодарность тем лицам, которые, так или иначе, способствовали моим начинаниям в деле исследования Уссурийского края. Среди морских офицеров я нашел доброжелателей и друзей... Если во время путешествий я и достиг хоро­ших результатов, то этим в значительной мере обя­зан своим спутникам: Н.А.Десулави, Г.Г.Гранатману, А.И. Мерзлякову и П.П.Бордакову. Большую часть своего успеха я отношу к примерной самоотверженно­сти и честной службе солдат и казаков, бывших со мной в путешествиях... Несмотря на лишения, эти скромные труженики терпеливо несли тяготу походной жизни, и я ни разу не слышал от них ни единой жало­бы. Многие из них погибли в войну 1914-1917 гг. С остальными же я и по сие время нахожусь в пере­писке».

Вне всякого сомнения, что среди названных в отзыве своих спутников Арсеньев имел в виду и казака-зауральца А.Ф.Мурзина, человека незаурядного, порядочного, преданного долгу, чести и своему Отчеству-России, такого же, как и сам «капитан» - исследователь восточной окраины нашей Великой страны.

 

Василий Шевченко,

лауреат премии им. В.К.Арсеньева,

ветеран военной службы и боевых действий.