Многие почитатели наследия всемирно известного исследователя Дальнего Востока Владимира Клавдиевича Арсеньева спрашивают: «Удалось ли кому-нибудь разыскать женьшеневую плантацию, которую в 1907 году якобы подарил проводник арсеньевских экспедиций Дерсу Узала своему «капитану», или Арсеньев сам выкопал корни?».
Поздней осенью 1907 года, незадолго до своей трагической гибели (13 марта 1908 г.), вблизи пос. Корфовский Хабаровского края, словно предчувствуя свой уход из мира сего, гольд Дерсу рассказал Владимиру Кпавдиевичу о нескольких женьшеневых плантациях, сведения о которых он втайне хранил от хунхузов и других таежных разбойников. Одну из делянок, находящуюся в то время в верховьях реки Лефу (Илистой), гольд подарил Арсеньеву.
Касаясь корня жизни и отношения человека к этому легендарному растению, Владимир Клавдиевич говорил: «Женьшень спас много жизней, а скольких он погубил!» Рассказывая о своем проводнике-гольде и его женьшеневых грядках, ученый подчеркивал: «Дерсу никогда не продавал корней, а в живом виде переносил их в верховья реки Лефу и там сажал в землю. Последний раз на плантации женьшеня он был лет пятнадцать назад (в 1892 году). Все корни хорошо выросли: там было двадцать два растения».
Первая супруга Арсеньева Анна вспоминала: «О подарке гольда я хорошо помню. Была у Владимира Кпавдиевича зеленая записная книжечка, в которую он заносил все свои секреты. Там находились и карты женьшеневых плантаций Дерсу». Все, что касалось находок, имеющих важное значение, в том числе и женьшеневых, то сведения о них он зашифровывал, и содержание никому не раскрывал.
Слухи об этой плантации ходят и по сей день. Одни говорят, что тот, кому достались самые важные дневниковые наблюдения открывателя Уссурийского края, давно их разгадал и прибрал женьшень Дерсу к рукам. Сам Арсеньев в 1905 году нашел близ станции Корфовская один из самых крупных корней женьшеня тех времен. Весил он более 450 граммов. Эту находку Владимир Клавдиевич отправил в Санкт-Петербург для научного исследования и лечения больных. В начале 50-х годов прошлого века на окраине одной из деревень в Партизанском (Сучанском) районе местный житель нашел плантацию из 216 растений женьшеня. В 70-х годах в Приморье один из искателей наткнулся на делянку, насчитывающую 25 корней. Однако некоторые утверждают, что искать подобный клад все равно, что искать иголку в стогу сена. Интересно, что любые разговоры о женьшеневой плантации, подаренной гольдом Арсеньеву, по-прежнему сопровождаются легендами и мифами.
Жители сел вышеперечисленных районов, ранее интересующиеся плантацией Дерсу, в один голос утверждают, что на том месте, где она была, частенько происходят невероятные истории. Так, при появлении человека в верховьях р. Илистой вдруг находит туча, начинается гроза, молния ударяет в дерево, оно загорается, гудит земля, а затем все внезапно прекращается. Бывает также, что человек, собирая кедровые орехи в данном районе, испугавшись непонятного, нечеловеческого крика, быстро покидает это место, никогда там больше не появляется и с трудом может восстановить произошедшее событие.
Арсеньев всегда говорил о том, что тайга как часть природы хранит много непознанного. В ходе экспедиций в район Сихотэ-Алиня он сам неоднократно сталкивался со многими трудно объяснимыми фактами, о чем свидетельствуют его личные наблюдения.
В книге «В горах Сихотэ-Алиня», касаясь невероятных происшествий в местах, где произрастает женьшень, он писал: «11 июля 1908 г. около устья реки Гобилли мы устроились биваком в тальниковой роще. Я окликнул Апьпу и пошел вдоль берега. Вдруг на тропе увидел большие не то медвежьи, не то человеческие следы. Собака ощетинилась, заворчала и стала прижиматься к моим ногам. Кто-то стремительно бросился в сторону, ломая кусты. Неизвестный зверь отбежал на несколько метров и притаился, большие деревья мешали мне разглядеть его. Вскоре я нагнулся, поднял камень и бросил его в сторону зверя. Тут случилось то, чего я вовсе не ожидал. Я услышал хлопанье крыльев. Из тумана выплыла какая-то большая темная масса и полетела над рекой».
О «крылатых людях» и большом «снежном» человеке, которые якобы встречаются в тайге и охраняют, подобно тигру, женьшеневые плантации, много раз рассказывали Арсеньеву его проводники из числа удэгейцев, орочей и гольдов.
В 2005 году я сам дважды побывал в верховьях реки Илистой, там, где по описанию В. Арсеньева должна быть плантация Дерсу, и побеседовал с егерями, лесниками и охотниками. Теперь приморские браконьеры-корневщики, в том числе из соседнего государства, довольствуются лишь редкими находками одинокого молодого женьшеня.
Принимаемые меры по сохранению в приморской тайге корня жизни результатов не дают. Женьшень по-прежнему продается предприимчивым иностранцам и различными путями переправляется за рубеж. Необходимо принять срочные меры по недопущению разграбления богатств Уссурийского края. В этом плане следует усилить ответственность за женьшеневое браконьерство. Обсуждение данного вопроса обязательно будет внесено в повестку дня очередного, юбилейного съезда краеведов по изучению Уссурийского края, который планируется провести в апреле 2012 года в Уссурийске.
Василий Шевченко
Газета «Уссурийские новости»
21 мая 2010 год